Эверест. Нервное оцепенение на вершине мира и 20 минут Джилленхола

 Локализованный слоган фильма утверждает, что Эверест – самая опасная вершина планеты. Википедия этому педантично противоречит, но создатели сделали все, чтобы ни один зануда не вздумал сверять факты в телефоне во время сеанса. Триллер – лучший друг хорошей приключенческой драмы, что отлично знает режиссер Бальтазар Кормакур. Эверест, помимо впечатляющих видов, ошеломляет уровнем саспенса, который берется практически ниоткуда и при этом держит марку до самых финальных титров. По большему счету, фильм стоит внимания уже из-за этого нервного оцепенения – но, к счастью, в наличии и другие достоинства.

Эверест. Нервное оцепенение на вершине мира и 20 минут Джилленхола

 Абзац о панорамном размахе Гималаев можно смело отправлять в метафорический ящичек, где хранятся вещи, сами собой разумеющиеся: да, все красиво настолько, насколько вы себе представляете, и даже больше. В течение первого получаса можно несколько раз словить себя на мысли, что с этой картинкой прокатит даже самый беззубый сюжет – а именно такой поначалу кажется история Эвереста тем, кто не начитался перед просмотром спойлеров. Даже назревающее столкновение характеров Джейсона Кларка, Джейка Джилленхола и Сэма Уортингтона цивилизованным альпинистам удается погасить в зародыше. Мол, нет так нет, не будем спорить, пойдем-ка лучше на вершину всем кагалом.

Эверест. Нервное оцепенение на вершине мира и 20 минут Джилленхола

 По ходу дела же становится очевидным, что ярко выписанные образы Кормакуру нужны совсем не для внутренних конфликтов. Большинство героев оказываются в одинаковом критическом положении, и только личностные характеристики не дают трем группам скалолазов смешаться в одну бедствующую ледяную кашу. Хотя рвать жилы актерского мастерства особых поводов ни у кого не было (снежная буря на вершине мира самостоятельно справляется с драматическим накалом), каждый исполнитель исправно заботится о своем небольшом месте и не дает позабыть о вверенном персонаже.

Эверест. Нервное оцепенение на вершине мира и 20 минут Джилленхола

 Пожалуй, самая легкая задача выпала Джошу Бролину, чей раздражающий стопроцентный техасец Бек с самого начала притягивал к себе внимание – видимо, режиссер решил заранее подготовить зрителей к его нетривиальной участи. Жена Бека в исполнении Робин Райт появляется в одном кадре с супругом всего раз, да еще и в полубредовом воспоминании. Тем не менее, именно они производят четкое впечатление тандема, чем не могут похвастаться Джейсон Кларк и Кира Найтли, которым перепало значительно больше экранного времени. Удивительно, но актерская манера Найтли здесь не режет глаз, так что, вполне возможно, проблема в новом Джоне Конноре. Интересно, кто-то вспомнил о Терминаторе, увидев Кларка в Эвересте?

Эверест. Нервное оцепенение на вершине мира и 20 минут Джилленхола

 Джейку Джилленхолу, без которого не обошлась ни одна афиша, фильм отводит от силы 20 минут экранного времени. Однако его персонаж все равно отпечатывается в памяти (впрочем, тут надо благодарить обилие оригинальных кадров с его участием – к примеру, в одном из них Джейк сидит у подножия Эвереста в трусах, солнцезащитных очках и дурацкой шапочке) и умудряется сохранять необходимый баланс образа, который сразу хочется записать в стан негативных. Но таковых здесь нет: даже героя Сэма Уортингтона, из-за строптивости которого во многом и произошла трагедия, наделяют должным уровнем симпатии, сделав посредником в переговорах между беременной женой и ее гибнущим мужем.

Эверест. Нервное оцепенение на вершине мира и 20 минут Джилленхола

 Хотя Эверест ни на первый, ни на второй взгляд не выглядит чем-то большим, чем качественно сделанный блокбастер, его особенность в том, что фильм редко соблазняется путем наименьшего сопротивления. Даже следуя реальным событиям в противовес традиционному «кино по мотивам», создатели идут на риск. Ведь публика по сей день любит хеппи-энды, к которым финал, мягко говоря, имеет весьма посредственное отношение. Еще один нетривиальный ход – атмосфера подавленности, которой во многом способствует грамотное распределение экранного времени. Бороться за свои жизни героям приходится уже после восхождения на вершину, а значит, на ударный пафос и традиционное для жанра «торжество человеческого духа» надежды не остается. По сути, само покорение Эвереста разделяет фильм на две части, и если первая заканчивается вполне предсказуемо, то вторая грозит изнеженному зрителю (если таковые еще остались) разрывом шаблона: мол, как же так? Они дошли, значит, все должно быть хорошо!

Эверест. Нервное оцепенение на вершине мира и 20 минут Джилленхола

К тому же, Эверест, неоднократно заступая на территорию фильма-катастрофы, за все два часа ни разу всерьез на нее не переметнулся. Вспомните: любой яркий представитель жанра рано или поздно скатывается к патетической демонстрации масштабов трагедии, после которой жертвы выглядят статистикой, а личная история враз становится плоской и линейной. Здесь предпочтения до самого конца на стороне крупных планов, эпилог же вконец губит всю возможную героику. Возможно, именно за это создатели поплатились скудными кассовыми сборами, которые явно поставят жирный крест в глазах продюсеров на ряде ходов, использованных в Эвересте. А жаль – не так уж часто появляется надежда оздоровить одним махом целый жанр. 

Лукьян Галкин

‹ › ×