Василий Бобровников

Василий Бобровников: если ты сдержался – ты сделал маленький шаг к победе

Знаменитый украинский хоккеист Василий Бобровников – многолетний лидер и капитан хоккейного клуба Сокол. Он чаще других ребят выступал за национальную сборную – на его счету 182 матча. И, несмотря на роль центрального нападающего, в жизни спортсмен нападал редко, он оказался мягким и добрым человеком.

Как получилось, что Вы выбрали именно эту профессиональную деятельность? Это было детской мечтой или оформилось по ходу жизни?

– Хоккеем нельзя связаться по ходу жизни, потому что этот спорт требует очень длительной подготовки. Люди, которые с ним тесно связаны, занимаются с детства. Я – не исключение. А что касается мечты – давно по телевизору показывали знаменитую серию – команда Советского Союза играла против канадских профессионалов. К счастью, Леонид Брежнев очень любил хоккей. Естественно, были трансляции матчей такого уровня. Помню, как тогда «прилип» к телевизору и смотрел с огромным интересом, несмотря на свой юный возраст. После этого у меня появилась пластмассовая клюшка и пластмассовая шайба. И со временем, когда неподалеку от моего дома открылась хоккейная школа, мама меня туда и отвела. Я с 7 лет на коньках.

Расскажите о профессиональном достижении, которым вы гордитесь больше всего?

– Что касается профессии, то было много этапов, которыми можно гордиться. Возможно, кто-то скажет, что это не повод для гордости, но в составе сборной Украины я участвовал в Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити (США). Мы с ребятами играли в группе А, где нашими соперниками были и канадцы, и американцы, и россияне – гранды мирового хоккея.

Думаю, на 90% использовал то, что мне было дано свыше. 10% уберем на лень.

От чего в Вашей работе Вы получаете наибольшее удовольствие?

– Удовольствие – это когда звучит финальный свисток и ты знаешь, что честно сделал свою работу, твоя команда выиграла. Бывали разные случаи. Иногда по телу просто мурашки бегали, казалось, что тебя подключили к розетке. Это чувство нельзя забыть. Это верх блаженства, гордости, усталости, радости.

Вам никогда во время матча не хотелось врезать своему сопернику?

– Больше скажу, иногда мне просто приходилось врезать сопернику. Хоккей – это контактный вид спорта, в котором площадка маленькая, а народа много. Если будешь бегать, как заяц по кустам, то где-то на взлете тебя собьют. А что касается чувства команды, каждый игрок, выходящий на поле, думает о том, как помочь, а не навредить.

Есть ли у Вас хобби, которое заряжает Вас позитивом и помогает восстановить силы?

– Мои хобби менялись в зависимости от места жительства. Раньше было принято держать хоккеистов на сборах. Где-то 200 дней в году мы проводили на базах, в гостиницах и далеко от семьи. Одно время, когда появилось больше свободного времени, я увлекся рыбалкой. Но сказать, что у меня есть определенное хобби, например, коллекционирование, не могу. Очень люблю делать что-то своими руками, у меня это начало получаться. Не сказал бы, что процесс слишком увлекательный. Иногда тяжело, иногда что-то не выходит, нужно много думать и читать специализированную литературу. Но когда в руках растет и приобретает формы то, над чем ты работаешь, испытываешь удовольствие. Как раньше говорил мой самый близкий человек – мама, руки у меня растут не из того места. Отец умер, когда я еще был молод. Грубо говоря, не знал, как делать элементарные вещи по дому. Но теперь мама поменяла свое мнение. Я благополучно занимаюсь облагораживанием своего дома, по-товарищески помогаю друзьям. Работаю с деревом, камнем и другими материалами. Сейчас я тесно связан с хоккеем, но в дальнейшем это хобби может стать профессией. Для того, чтобы творить, у меня есть практически все оборудование, два собственных участка и кусочек леса.

Кого сложнее дисциплинировать – подчиненных/коллег или собственных детей, как Вам кажется?

– Это все зависит от склада характера того человека, который должен кого-то дисциплинировать. Что касается хоккея, то в этом спорте много личностей, которых важно не только дисциплинировать кнутом или пряником, а найти подход именно к отдельным персонам. В команде есть больше способов управления, есть материальные стимулы, которые в нашей жизни играют не последнюю роль, поэтому ребятами управлять проще. По себе сужу, потому что работаю тренером взрослой команды и тренирую адекватных людей. Что касается детей, то существует система воспитания, когда до 5 лет ребенку можно позволять все. Но, к сожалению, в Японии она работает, а в Украине не совсем. Потом тяжело перестроить ребенка на нужный лад. Поэтому мне кажется, что сложней дисциплинировать детей. Мои бывшие партнеры по хоккею, которые тоже закончили карьеру, сейчас работают детскими тренерами. Не знаю, как они справляются с оравой 7-леток? Но с другой стороны, для маленького мальчика, который приходит заниматься спортом, тренер – это бог. Я не бросаюсь словами, так и есть.

Можете ли Вы сказать, что непреклонность и принципиальность не всегда помогают решать рабочие (или бытовые) моменты?

– Конечно, непреклонность и принципиальность возможна только в тех случаях, когда ты уверен в своих действиях и знаешь абсолютно все варианты. Я думаю, что ни один человек в мире не может сказать, что он совершенно во всем разбирается и все знает. Если тебе показывают квадрат и говорят, что это квадрат, а ты утверждаешь, что это круг – это твои проблемы.

Были ли в Вашей жизни случаи, когда Вы сумели сдержать себя, пойти на уступки – и в итоге это принесло Вам неожиданные плоды?

– На хоккейном поле это случается практически в каждом матче. Есть борьба по правилам, а есть и без правил. В хоккее всегда есть люди, которые пытаются вывести лидеров из равновесия. Они делают мелкие «тычки». Ну, все, что не запрещено, но и не разрешено. Если подобная выходка вывела тебя из себя, ты ответил грубостью, которую заметил судья, могут выгнать из игры. Ребята будут ловить шайбу собой, получат переломы и шишки. Считай, что подвел всю команду. А если сдержался в такой момент, то сделал маленький шаг к победе.

Как Вы снимаете стресс и усталость? Что дарит Вам расслабление?

– Усталость снимается отдыхом. Иногда достаточно просто прогуляться и подышать воздухом. Но у меня была очень активная профессия – так уставал, что ходить не мог, приходилось только отлеживаться.

Что касается моей нынешней работы тренера, я на себе почувствовал, что сейчас испытываю стресс другого рода. Будучи игроком, немного потрусило после матча, перевернул страничку и пошел дальше. А теперь все крутится в голове, ночью сто раз вспоминаешь прошлую игру, поэтому мне помогает смена вида деятельности. Честно скажу, когда приезжаю после игры, стараюсь почитать то, что не связано с работой – даже ночью. Мысли уходят в другую сторону, а утром все менее эмоционально воспринимаешь.

Позволяете ли Вы себе быть сентиментальным, растроганным?

– Если скажу «нет», значит, обману. По телевизору новости сводятся практически к одному – к проблемам, кризису, убийствам, смертям. Когда смотришь то, что касается детей, конечно, становишься сентиментальным. При этом я считаю, что жизнь прекрасна во всех проявлениях, не только в камне. Она хороша и в своей мягкости.

Что Вы можете посоветовать людям, которые чересчур эмоционально воспринимают все, что происходит у них на работе?

– Пусть они продолжают воспринимать все эмоционально. Я считаю, что намного сложней переживать тихо. Эмоции помогают снять стресс, выразить свои мысли. Они могут быть в этот момент сумбурными, но и в сумбуре можно донести то, что хочешь сказать. Кроме того, эмоциональные люди притягивают к себе народ. Это не я придумал, а психологи.

Василий, скажите честно, вам было тяжело заканчивать карьеру?

– Я люблю Украину, люблю Киев и людей, которые здесь живут. Но сама страна катится куда-то. Как шарик с горы. Она находит ложбинки, но потом продолжает катиться. И что касается простых людей, я их понимаю, учитывая реалии нынешней жизни. Потерять работу или уйти на пенсию – это страшно. Раньше, когда был бешеный приток хоккеистов, тогда людей просто вышвыривали. 30 лет – это финал. Тебя уже списывали в тираж, несмотря на то, что чувствовал в себе силы и желание. В то время много заслуженных людей закончили жизнь не очень хорошо.

Когда же я заканчивал карьеру, мне было 35-36 лет, я физически был готов к этому. Травмы бесследно не проходят. Колени поломаны, руки поломаны, плечи поломаны. И это, поверьте, дает о себе знать. Сейчас могу точно предсказать, будет дождь или нет. Поэтому морально был готов к окончанию карьеры. Кроме того, руководство клуба предложило мне работу тренера. Меня отправили на учебу в Санкт-Петербург, где отучился два года. Я благодарен людям, которые так помогли мне продолжить хоккейную жизнь.

Еще хочу сказать, что в 10 классе собирался покончить с хоккеем, потому что у меня не все складывалось. Хотел поступать на факультет журналистики. В те времена, чтобы без проблем поступить, нужно было опубликовать две статьи в центральной прессе. У меня были публикации, и я спокойно готовился к поступлению. Но так получилось, что мной немножко прикрыли тылы. С того момента я забыл о журналистике, но, будучи хоккеистом, когда появилось время и возможности, начал заниматься бизнесом. Собственное дело, тренерская деятельность и самочувствие – эти три фактора помогли мне закончить карьеру. Я был готов к новой жизни.